И Радуга, почти над землей, стартовала к нашему лагерю.
Эплджек, тем временем, втащили в одну из палаток недалеко от холма. Трое зашли внутрь. Трое куда-то поперлись. Плюс еще какой-то охранник или кто-то вроде торчит недалеко от входа.
— Все! — выдохнул я. — Работаем!
* * *
Все-таки не так уж они и круты! По крайней мере с колючкой они допустили явную промашку. Доведись мне перелетать через частокол, я бы наверняка был бы замечен, а так… Уже через несколько минут мне удалось подобраться к боковой стенке палатки.
Хм. Однако звукоизоляция тут хорошая. Не слышно было ничего. Придется рискнуть.
Я достал нож и прорезал в палатке небольшую дырочку.
Неплохо. В этой стороне валялись какие-то мешки и коробки, несколько прикрывавшие меня, дыру можно было смело расширить. Впрочем, это единственное, что было неплохо.
Все остальное выглядело довольно паршиво. Начиная от рож тех троих бугаев и до привязанной между четырьмя, вбитыми в землю, кольями Эплджек с кляпом во рту и ужасом в глазах, и стола с какими-то непонятными инструментами то ли хирургического, то ли пыточного назначения. Выяснять не хотелось.
Один из уродов в форме стоял возле входа в палатку, находившегося справа от меня, второй был спиной ко мне, третий стоял рядом с ЭйДжей.
— Ва-аще-то ее бы надо сначала допросить… — протянул тот, что стоял спиной ко мне.
— Гы! Еще успеется! — хохотнул тот, что стоял возле ЭйДжей, и хлопнул ее копытом по крупу.
— Ага! Вряд ли она чего-то скажет, — заявил торчавший у входа.
— Ыгы! А вот кобылки у нас да-а-авно не было!
— Это верно! Решил воспользоваться ситуацией?
— Канешн! А че время терять-та? Начальство-та еще когда припрется! Уж по паре раз-та успеем?
— Ага! Глядишь, сговорчивей станет!
Все трое мерзко заржали.
— Давай, не тяни.
— Ыгы.
Тот, что стоял возле ЭйДжей, отвел ее хвост в сторону.
— Гы! Начнем!
Первым тихо сполз на землю тот, что стоял у входа, боком ко мне.
Скотина, уже подошедшая к Эплджек, захрипела вторым номером. Брызнула во все стороны кровь из пробитого ножом горла заливая пол, стол с инструментами… Часть попала и на ЭйДжей.
Третий, стоявший спиной, успел только удивленно обернуться. Через секунду уже обычный, не метательный нож дотянулся до его мозга. Спасибо ему за подставленный для этого глаз.
Вот так. Быстро. Жестоко. Страшно. Но большего они не заслужили. Пусть радуются, что быстро сдохли.
Я вошел в палатку.
И тут же метнулся ко входу — снаружи кто-то шел.
— У вас тут все в пор… — просунулась в палатку светло-бежевого цвета башка со светло-серой гривой. И тут же получив по ушам закатила глаза.
Я аккуратно подхватив охранника, не давая упасть, втащил его внутрь.
Покончив с этим и убедившись, что все спокойно, я кинулся развязывать Эплджек.
Ее трясло.
Похоже, она даже говорить сейчас не могла. Просто обняла меня, прижимаясь щекой. Даже не обняла — сжала! Я почувствовал, как по мне покатилась слеза.
— Я… я…
— Не надо. Пока ничего не надо говорить. Все в порядке. Они уже ничего не сделают. Ничего никому не сделают. Их уже нет.
— А-аг-гас-сь… Т-ты и-их…
— Да. Сами того хотели.
— Я… Сп-пас-сибо т-те…
— Так. Погоди-ка… — я чуть отстранился, открывая аптечку, — Тут где-то что-то было… Вот! Держи! — я сунул ей в рот одну из множества капсул — успокоительное, — Глотай.
Эплджек послушно проглотила капсулу.
— Во-о-от, — я снова ее обнял и постоял так еще несколько секунд. — А теперь надо заняться тем охранничком…
* * *
Это был самый обычный, скучный и серый день его жизни, такой же, как его внешность, как и все его пресная жизнь. Ничего экстраординарного. Запомнился он только тем, что уже с самого утра он успел получить нагоняй от офицера и был поставлен в караул внутри лагеря. Единственным разнообразящим событием стало то, что патруль притащил какую-то кобылку, оказавшуюся рядом с лагерем. Даже странно было, что ими вообще иногда кто-то интересуется. За всю его службу, пусть и недолгую, была всего пара случаев. Ее просто втащили в палатку и оставили там с охраной, дожидаться офицера. Все, как и обычно. Разве-что, спустя какое-то время, в палатке раздался странный шум. Будто что-то упало. Он решил поинтересоваться все ли в порядке, хотя заранее знал ответ. Простой, безобидный вопрос, застряв в горле, тяжелым шлепком обрушился на его голову, заставляя потерять сознание.
Он открыл глаза и как-то так получилось, что сразу понял, в каком положении находится. Самые худшие его кошмары становились явью. Он лежал, привязанный ко вбитым в землю столбикам с кляпом во рту, а над ним стоял совершенно незнакомый серый пони с хирургическим скальпелем в зубах.
— А! Ты, приятель, очнулся? — проговорил серый, — Тем лучше! Жаль, что тут нет подходящей музычки, чтобы по громче… пам-пам-пам-пам-парара-пам-пам… пам-пам-пам-пам-парара-пам-пам… па-па-па-паам… па-па-па-паам… — пропел этот сумасшедший, играя инструментом. — Начнем!*
Бежевый попробовал заорать! Бесполезно! Получилось только какое-то мычание!
Серый психопат мрачно ухмыльнулся, поудобней перехватив ртом скальпель.
— Не мучайся! Только помрешь уставшим! Хм? Может, с конечностей начнем? Ты как? Не против? Молчишь… Ну-ну… Гы! Не, я бы, конечно, не стал так с тобой, представляй ты хоть какую-нибудь ценность. Но кто ты такой? Рядовой солдатик? Ты ведь и не знаешь ничего, так? Так на кой ты мне сдался? — серый наклонился еще ближе, заглядывая в самые глаза. — А? На ко-ой?
Пленник не мог ничего. Даже дернуться. Он только тихо скулил на одной ноте. На глазах его навернулись слезы.
— Так что — прости…
На полу палатки появилась подозрительная лужа.
— Погоди! — прервал убийцу голос какой-то кобылки. Уж не той ли, что притащили сюда совсем недавно? — Кажись он хочет че-т сказать! Мож-т он че-т все-таки знает?
— Да ну! ЭйДжей! Чего он может знать? Как из столовки дойти до сортира кратчайшим маршрутом? — серый осклабился собственной шутке, глядя на пленника. — Не выведет же он нас отсюда?
Пленник завыл, как только мог! "Он выведет! Выведет! Только не убивайте!"
— А вдруг все-таки? Ему ведь тож еще жить охота!
"Охота! Охота! Еще как охота!"
— Да? — серый недоверчиво посмотрел на пленника. — Тебе охота? А? Чего молчишь, дурилка? Ну! Вот видишь? Молчит! Значит, не охота! Значит, начнем!
— Мож-т стоит сначала вынуть ему кляп?
— Думаешь? Ну ладно. Только ты, приятель, сначала посмотри во-о-он туда. Эти гады рот открыть не успели. Ты тоже не успеешь. Если я сейчас выну кляп, а ты заорешь — отправишься за ними в секунду. Да, может быть, тебя даже кто-то и услышит. Но мы-то уйдем все равно, а ты все равно подохнешь. Тебе оно надо?
Пленный дважды коротко хрюкнул.
— Нет? Не будешь орать? Ну смотри! — серый бандит вытащил кляп и отложил скальпель. — А теперь давай поговорим! Имя и звание!
— Р-рядовой С-соулстрэй с-сэр!
— Тише! Тише рядовой! Или тише сделаю я! Но уже навсегда!
— Д-да с-сэр. Т-только н-не уб-бивайте меня, сэр.
— А это, приятель, зависит только от тебя!
— Д-да я… Да ч-что угодно…
— Что угодно не стоит. Что угодно делали они, — серый кивнул на трупы. — Им не понравилось.
— Й-иа…
— Ты что, осел?
— Н-нет с-сэр.
— Значит, слушай сюда! Сейчас у тебя есть только один кро-о-охотный шансик выжить. Рассказать все, что ты знаешь о некоем артефакте, доставленном сюда около пары недель назад отрядом из Вечнозеленого Леса.
— В-вы им-меете ввиду т-ту статуэтку?
— Ее самую.
— Я п-почти нич-чего не з-знаю о ней.
— Ладно. Вернемся к нашему делу, — серый выродок потянулся к кляпу.
— П-подождите! Скажу! — взвизгнул бежевый.
— Не ори!
— Т-такая статуэтка действит-тельно б-была у нас. Я… Я видел ее. Даже дост-тавил сюда. Н-но ее уже отправ-вили. Как-кому-то коллец-ционеру. Кому — ч-честно н-не знаю! Но я мог-гу провести вас в ш-штаб. Там все зап-пис-сано. Там все док-кументы.
— Думаешь не врет?
— Думаю, шо стоит попробовать, — снова ответила ему кобылка.
— Хм. Есть тут у меня одно верное средство от его вранья, — серый порылся в какой-то сумке на своем боку. — Ага!
Все еще связанный пленник не успел опомниться, как в него впился шприц.
— Готово! — ухмыльнулся серый. — Ты уж извини приятель, но я привык никому не верить на слово. Как думаешь, что тут было? Ве-е-ерно! Яд! Но не простой! Замедленный! Жить тебе с ним примерно полчаса не больше…
— Ты вколол ему ЭТ? Да, не завидую я те! Поганая смерть. Медленная и гадкая. Сначала конечности, да?
— Да. Сначала у него ноги отнимутся. Перестанет слушаться язык. Потом его начнет тошнить. Кровью. Так он, в общем-то, и сдохнет — захлебнувшись…
